Золотой век Фландрии в Кадриорге: Судный день, шуты и запечатленные Рубенсом мгновения жизни

Масштабная выставка “От Мемлинга до Рубенса. Золотой век Фландрии” в Кадриоргском художественном музее знакомит с богатой подборкой фламандского искусства XV–XVII вв. из коллекции The Phoebus Foundation. Ретроспектива призвана показать многогранность художественной культуры Бельгии этого периода.

Религиозное искусство, имеющее давние традиции, на выставке соседствует с портретами, свидетельствующими о важности и росте самосознания личности, а также с произведениями, несущими морализирующий и сатирический, а зачастую и политический заряд. На выставке представлена духовная и политическая элита своего времени, знаменитый придворный шут Элизабет, ценнейшие шедевры мирового искусства таких мастеров, как Ганс Мемлинг, Катарина ван Хемессен, Франс Флорис, Антонис ван Дейк и Питер Пауль Рубенс. Наряду с картинами всемирно известных фламандских мастеров в экспозицию включены ценные предметы, книги и карты – наглядные свидетельства истории культуры и науки.

РЕЛИГИЯ – XV-XVI

В одном из залов представлено религиозное искусство XV-XVI веков. Религия в то время играла важнейшую роль в жизни общества. Убеждение в том, что Бог проявляется во всем, всегда и везде, было общепринятым. А чтобы люди это лучше осознавали, фламандские художники выработали свою уникальную манеру. Любая деталь, даже самая незначительная, создана Богом и выписывалась до мелочей – будь то сорока, земляника или искрящийся рубин. В Средние века Бог был центром картин мироздания, а жизнь человека была ориентирована на то, что наступит после земного пути – рай или ад? Религиозные обряды и молитвы помогали верующим придерживаться праведного пути. Картины, изображавшие жизнь и страдания Девы Марии и святых угодников, помогали проникать в суть молитвы и глубоко сопереживать страданиям святых. На этих картинах религиозные сцены перенесены в современность, создавая ощущения причастности каждого к священной истории.

Круг Иеронима Босха “Судный день” (ок. 1525)
Частное собрание

Набожный человек средневековья жил с верой, что в конце концов наступит Судный день, когда свершится суд над всеми людьми. Ангелы будут трубить в трубы, люди восстанут из мертвых, а Иисус спустится с небес и решит вечную судьбу каждого. И только те, кто были непоколебимы в своей вере и жили в добродетели, будут избраны – им откроются врата небесные. Остальных ждут вечные муки в пламени ада. Страх перед Судным днем и вечным проклятьем сопровождал христианина всю его жизнь. Вот почему эта тема часто используется в средневековом искусстве.

Сцены Судного дня и адских мук изобразил в конце XV – начале XVI веков Иероним Босх, художник феерической фантазии, работавший в родном городе Хертегенбос. Неизвестный художник, выполнивший эту заалтарную картину, использовал мотивы картин Иеронима Босха “Сад земных наслаждений” и “Страшный суд”, однако в сравнении с источником, мысль этого художника еще пессимистичнее. Сцены ада нагромождены по всей картине, и только в левом верхнем углу мы видим лодку, в которой ангелы доставляют блаженных в рай.

ШУТОВСТВО – XVI

В отдельном зале представлена тема шутов и шутовства. Морализаторская бытовая сатира, продиктованная духом гуманизма, обрела в городской культуре Нидерландов XVI века богатейшую почву как в изобразительном и сценическом искусстве, так и в литературе. Сатирические жанровые картины порицали глупость, безнравственность и лень. В то же время эти иносказательные картины, иллюстрирующие пословицы и поговорки тех времен, давали пищу для бесед на актуальные темы на светских раутах. Отгадывая загадки таких картин, люди учились и развлекались. Ведь кроме нравоучений, в них присутствовала и доля юмора.

Франс Вербек “Высмеивание человеческой глупости” (ок. 1550)
The Phoebus Foundation, Антверпен

Сельский праздник собрал возле корчмы множество людей. Под большим деревом расставили прилавки, где продается особый товар – глупость. Глупость или дурачество представляют шуты размером с гномов. Зритель узнает их по балаганным нарядам и присущему реквизиту. На переднем плане пожилая пара, которая с суетливой жадностью сует в мешок свою долю дурачеств. На переднем плане слева на дурачества плотоядно взирает парочка, к ним с мольбой обращаются два паломника нищенского вида с алчущими взглядами. На дереве за ними прибит ящик для сборов, но вместо фигуры святого на нем сова – птица, которая спит днем и действует ночью. В Средние века и раннее Новое время она символизировала глупость. Один шут надевает сове очки, другой зажигает перед ней свечу. Посудина с дымящимся благовонием, висящая перед ящиком, свидетельствует о том, что здесь поклоняются глупости. Она царит повсюду. Справа на картине видна милующаяся на глазах у всех парочка, чуть позади дерут друг друга за волосы две женщины, возле корчмы жена лупцует своего напившегося мужа. Люди в доме собрались у окна и весело наблюдают за этим, не замечая, что дом, в котором они находятся, уже в огне. Слева на заднем плане видна гавань, где неутомимо выгружают товар – подвезли новые глупости. В очередь к прилавку выстроились люди разных сословий. Один господин в дворянском платье как раз выбирает подходящую глупость себе и своей даме. За ними ждут своей очереди две горожанки. Нам дают понять, что глупость присуща не только простолюдинам, но и всему человечеству.

БЫТОВЫЕ СЦЕНЫ – XVII

Глубокая чувственность характерна не только для религиозных картин, но и для других жанров искусства Фландрии XVII века. Герои воссоздаваемых бытовых сцен воспринимаются как реальные люди своего времени, которыми зачастую и были. Динамичность картин и жизненность портретов подчеркивают эффект навечно запечатленного мгновения.

Питер Пауль Рубенс “Моряк и женщина” (ок. 1614–1615)
The Phoebus Foundation, Антверпен

Моряк и женщина – прекрасный образец живописного мастерства Питера Пауля Рубенса. Несколько столетий картина была скрыта от взоров публики, находясь в закрытом частном собрании. Помимо виртуозного построения фигур и характерной манеры письма, авторство подтверждает и техническое мастерство, способ, каким краска нанесена на холст воздушными слоями.

На картине молодая женщина, волосы которой заплетены в косу, смотрит на нас через плечо. Лямка белой сорочки спущена, плечо почти оголено. Фривольное одеяние женщины, непристойное с точки зрения норм XVII века, говорит о ней как о даме легкого поведения. Мужчина со всклокоченной бородой крепко держит женщину и пронзительно на нее смотрит сладострастным взглядом. По простой куртке и шапке из клоков шерсти изначально синего цвета можно заключить, что это далеко не состоятельный человек. Его можно принять за моряка. О чем говорит эта чувственная сцена? Эта пара – возможно, трактовка неравной любви. Ослепленный страстью мужчина позволяет обобрать себя девушке, которая заинтересована не в нем самом, а в его деньгах. Хотя мужчина и женщина физически находятся очень близко друг к другу, эмоционально они очень далеки один от другого. Изображенные женщина и мужчина похожи на реальных людей, современников Рубенса. Такого моряка или рыбака можно было встретить в районе антверпенского порта, а женщина могла быть служанкой в гостинице.