Слияние эстетики тоталитаризма с национальной культурой на выставке Яануса Самма

На выставке в Эстонском музее прикладного искусства и дизайна “Натюрморты по национальным мотивам” художник Яанус Самма создал двенадцать тематических композиций, основанных на его личном опыте и материалах, отобранных из коллекций эстонских музеев. Самма исследует использование национальных узоров и форм в эстонском прикладном искусстве и графике с 1930-х по 1950-е годы.

Специально для этой экспозиции Яанус Самма создал три новые работы, посвященные национальным художественным канонам. В них автор стремится переосмыслить их с современной точки зрения. Кроме того, для интерпретации исторического материала он пригласил трех современных эстонских художников – Эдит Карлсон, Анну-Мари Лийвранд и Урмаса Люйса.

Яанус Самма “Ковер №17” (1931/2022)

Произведение создано на базе эскизов Рудольфа Лепвальтса. Издательство Центрального общества развития домашнего хозяйства Эстонии выпустило в 1931 году сборник ковровых узоров, чтобы дома украшались модными коврами. В предисловии издания отметили, что зачастую дома если и украшают, то безвкусно. Авторы выразили надежду, что по эскизам художников люди сами будут ткать ковры, чтобы оживить общее впечатление и сделать свои дома красивее. Всего в сборник вошло 28 узоров. Кроме Рудольфа Лепвальтса в собрание вошли работы Эды Ныммик, Ричарда Вундерлиха, Адамсона-Эрика, Пеэта Арена, Карин Лутс, Адо Ваббе и Виды Пяэбо-Юсе.

Натюрморт “Домашний алтарь со Св. Лидией”

Антология поэзии Лидии Койдулы (1843-1886) была собрана для школ еще при ее жизни. Однако каждому эстонцу знакома не только национально-романтическая поэзия Койдулы, но и ее внешний облик. Существует также образ, где она одета как эстонская сельская девушка, но каноническим стал ее королевский портрет с высокой прической и решительным взглядом.

Снова и снова Койдула изображалась первой дочерью нации, и многие видели ее добровольное изгнание из Эстонии (по семейным обстоятельствам) как своего рода мученичество. Переписка Койдулы и Крейцвальда зачастую романтизировалась, в то время как ее отношения с не являющимися эстонцами мужчинами преподносились в негативном свете. Койдула брала на себя роль женского олицетворения всего эстонского народа, наряду с Линдой, матерью мифического эпического героя. В 1946 году ее останки были перевезены из Кронштадта в Таллинн. Не возникало даже вопросов, где должно быть ее последнее пристанище – “цветущее отечество” нуждалось в ней даже после смерти поэтессы.

Натюрморт “Власть” (Эдит Карлсон)

Авторитарные лидеры любят национальное искусство. В частности, разного рода символы власти привязаны к национальной тематике – дворец Ору, замок Тоомпеа или Кремль, три льва или красная пятиконечная звезда. Пытается ли власть воплотить себя через этнографические цветочные орнаменты, или же в действительности она идеализирует фольклорный китч?

Вероятно, многие произведения советской пропаганды создавались по причине имеющихся обязательств. Но несмотря на это, глядя на представленные в экспозиции работы, видно, что художники не пошли на компромисс в техническом исполнении. Портрет Сталина авторства Эде Куррель и Лидии Мэй-Старкопф как раз говорит об обратном. Художницы выбрали технику, требующую времени, полностью погрузившись в процесс создания филигранной росписи фарфора. Не имеет значения, рождается искусство в результате принуждения или энтузиазма, в любом случае возникает ощущение, что символы власти, имплантированные в национальные узоры, воспринимаются как инородные тела.

Произведение Эдит Карлсон “Сестры” – это развитие мотива змей в ее более ранней работе, основанной на игре эстонских слов “сестры” и “подлость”. Подлость и манипуляция олицетворяются в виде ядовитой змеи. Белые и розовые керамические змеи выглядят очень натурально и занимают значительное место в общей композиции – часть вылезает из большой вазы, а другие нежатся на вязаной салфетке. В композиции под названием “Власть” ядовитое существо, обитающее в разлагающейся растительной среде леса под грудой камней, символизирует гниющий авторитарный режим, а портрет Сталина производит отталкивающее впечатление. В то же время нельзя игнорировать значение змей в эстонских сказках – они могут творить чудеса и приводить к спрятанным сокровищам, а у некоторых на кончике хвоста блестит золотое кольцо.

Натюрморт “Поющая нация”

Эстонские певческие праздники зародились в середине XIX века по примеру аналогичной немецкой традиции. Сегодня певческие праздники – это национальная гордость эстонцев, они регулярно проводятся словно религиозный обряд, воспевающий эстонскость. Эти масштабные мероприятия всегда были политически заряжены и несли разные идеологии. Независимо от того, на каком языке они проводились, и какой гимн исполнялся, это всегда был национальный праздник, куда люди приходили, чтобы ощутить народное единство.

‌Народные костюмы всегда были неотъемлемой частью певческих праздников наряду с пением. Они позволяли визуально обозначить национальную принадлежность. А участники самых первых праздников надеялись увидеть в будущем больше эстонских нарядов. Этот праздник можно назвать парадом национальных костюмов, на котором носят идеологически обозначенные костюмы, сшитые по примеру собранной в музеях одежды хуторян. Кроме того, певческие праздники – это огромный простор для творчества мастеров прикладного искусства. В числе прочего создавались нагрудные значки, тарелки и фотоальбомы. В качестве необычного примера можно назвать работу Лейды Палу – сувенирный чайник (1950). В данном случае модная по тем временам кухонная утварь приобрела национальный характер.